– Папа! Папа!

По холлу прогремели быстрые шаги. Удивительно, как такой маленький мальчик может производить столько шума.

– Пааа-па!

Дверь отозвалась старческим кряхтеньем. Юси давно уже собирался смазать скрипучие петли, но предпраздничные хлопоты занимали всё свободное время. А благодаря миссиям и необходимости вести светскую жизнь свободного времени у него и так было немного. Если бы Амая… нет, Юси не хотел думать об этом сейчас, когда распахнулась дверь и маленькая фигурка влетела в кабинет. Щёки Юки полыхали румянцем – от того, что он носился по дому. И наверняка уже переел сладкого.

– Значит, Беллвуд снова разрешил тебе взять конфет? – спросил Юси, когда Юки запрыгнул к нему на колени и обнял за шею. – Иногда я не понимаю, почему до сих пор держу его на службе.

– Я взял всего четыре! – радостно сообщил Юки и сунул под нос отцу жёлто-коричневую мягкую игрушку. – Папа, папа, посмотри, что мне Сузуки-сан подарил!!

– Да, очень милый… – Юси нахмурился, пытаясь понять, кто это – жираф или динозавр, – жирафозавр.

Юки одарил отца взглядом, который заставил того ощутить себя древним и совершенно отставшим от жизни, соскользнул с коленей и потопал к двери, держа гибрид жирафа и динозавра под мышкой. – Сузуки-сан велел сказать тебе, что ужин будет готов через двадцать минут! Пока, папа!

Когда дверь захлопнулась, Юси не сдержал смешка – и помассировал виски. Энергия малыша была неисчерпаема, что, скорее, радовало Юси. Последние четыре года именно неугомонный нрав Юки оживлял большой дом Хондзё. Мальчик несомненно пошёл в мать; за время их совместной жизни Амая никогда не давала Юси скучать.

Там, где дело касалось энергичных, непредсказуемых личностей, Юси всегда был беспомощен – как перед капризами погоды.

Декабрь приносил свои обычные испытания.

Зима дышала резким колючим ветром, иней очищал город от привычного серого цвета. Старые улицы навевали ностальгию; воспоминания оживали в мягком оранжевом свете уличных фонарей и ярких бликах мигающих неоновых вывесок.

Иногда, когда день выдавался особенно холодным, на одной определённой улице в определенной части города Юси ловил отзвуки давнего разговора двух молодых людей. Тех, что неловко шли рядом после случайной встречи и вечера в баре. Их обещания на холодном ветру застывали льдом вокруг пожарных гидрантов и оседали лёгкой кружевной изморозью на плащах и волосах, не позволяя Юси забыть ту ночь.
Что ж, под воздействием алкоголя люди часто обещают то, чего на самом деле они и не думают выполнять.

Юси отложил в сторону отчёт о последней миссии и поднял стакан с джином. Кубики льда зазвенели о стекло, пряно запахло лаймом. Напиток обжёг язык и побежал по пищеводу жидким огнём. Юси подумал, что пора переодеться к приезду Таё с мужем. Ну и парня она выбрала… да он за столом нормально сидеть не может из опасения, что одежда помнётся. Юси представил зятя участником дерзкой спасательной операции – и закатил глаза. Ха-ха.

Но Таё как-то сказала:
«Брат, я с ним счастлива».

И всё же Юси считал, что как старший брат имеет право – или скорее, обязан – недолюбливать всех мужчин, что нравились сестре.

Его мысли перенеслись в другое время, к другому мужчине, который когда-то тоже очень нравился Таё. Имя которого Юси старался забыть, но вспоминал всё равно.

Резкий звук прервал его мысли – мобильник завибрировал, скользя по полированному дереву стола.
Один-единственный день в году, когда Юси имел полное право отключить телефон… Чёрт. Он бросил быстрый взгляд на экран, уверенный, что это Ферзь прислала ему сообщение – загадочное или игривое.
Скорее второе.

Стоп.

Он перечитал снова.

«ИДЁТ СНЕГ, ТЫ ЗАМЕТИЛ? ВЫГЛЯНИ В ОКНО».

– Пешка? – Юси почувствовал, как по его спине пробежала дрожь. Наверное, где-то в доме открыто окно. – Слон?

Конечно, это мог оказаться любой из них – но какое им дело до того, что идёт снег? И кроме того, даже будь им до этого дело, зачем им беспокоить таким глупостями Юси?

Озноб снова пробежал по телу, как будто от прикосновения чьих-то холодных пальцев... знакомого прикосновения. Юси хмыкнул и, отодвинув стул, встал. С телефоном в руке он подошёл к окну и стёр со стекла узорную изморозь.

Падая и кружась в беспечном танце в воздухе, снег рассеивался над садом. Поместье Хондзё стало похожим на огромный торт, покрытый белой глазурью. Открыв окно, Юси широко распахнул створки и высунулся наружу, в белоснежное царство мира и покоя. Он вдохнул так глубоко, что холодный воздух обжёг его горло – совсем как джин немного раньше. Снежинки летели ему в лицо, как будто сонм духов, прекрасных зимних духов, дарующих всему вокруг чистоту и невинность. Казалось, мир остановил движение и тоже сделал глубокий вдох.

Снежинки таяли на лице Юси, и он подумал о призраках другой зимы – тогда тоже шёл снег. С тех пор прошли годы. Другой снег. Другая жизнь.

На первом этаже что-то с грохотом упало, эхом разнёсся радостный высокий смех Юки.

Нет, Юси ни на что не променял бы то, что у него есть сейчас.

Он улыбнулся и протянул руку к оконной створке.

И тогда увидел.

Вспышка красных, как кровь, волос на белом фоне. Пряди, развевающиеся вокруг бледного точёного решительного лица. Прямая, как стрела, цепочка следов, ведущая к дому – гораздо менее глубоких, чем следы обычного человека. Эти отпечатки оставлял тот, кто привык двигаться легко и бесшумно.

Мобильный телефон выпал и со стуком приземлился на пол. Юси не пошевелился, чтоб его поднять. Даже не дышал.

– Сукин сын…

Ран остановился, как будто мог его услышать. Поднял бледное лицо к окну и встретился с Юси взглядом.
Тишина была оглушительной, и Юси подумал, что у него наверняка лопнут ушные перепонки – если то, что так сжимает грудь, не выдавит из него весь воздух раньше.

Снежные хлопья за окном падали больше, гуще, чаще, мешая разглядеть детали. Узкие глаза. Всё тот же взгляд свысока, даже когда он смотрел снизу вверх! Лицо серьёзное, волосы немного короче, но по-прежнему не желают лежать ровно. Под кожей видны кости. Слишком много работает? И совсем не заботится о себе. Некоторые вещи никогда не меняются.

Когда Ран двинулся вперёд, Юси захлопнул окно, не обращая внимания, как задребезжали стёкла в раме. Не вспомнил он и про упавший на пол телефон, хотя тот снова подал голос, будто брошенное хозяином животное. Юси стремительно пересёк комнату и толкнул дверь. Колокольчик у входа зазвенел праздничной трелью (идея Таё, получившая горячую поддержку у её племянника), и Юси заспешил по лестнице, перешагивая через несколько ступеней сразу. Последний пролёт он пробежал, едва не поскользнувшись на на чёрно-белом мраморном полу.

– Юси-сама? – донёсся из гостиной голос Беллвуда.

– Я открою! – откликнулся Юси, восстановив расновесие, и бросился к двери.

Казалось, расстояния до нее были мили и мили, прошли часы и даже целые дни, пока он наконец туда добрался – и всего этого времени не хватило, чтобы придумать, что сказать, когда он откроет эту проклятую дверь. Миллионы слов и разрозненных мыслей безумным вихрем промелькнули в его сознании.

Он резко остановился, чувствуя, как гулко бьётся пульс в висках и венах. Сделал глубокий вдох – и ощутил, что весь дрожит. Расправил рукава рубашки, пригладил волосы. Закрыл глаза.
Потом открыл их и потянулся к дверной ручке.

– Найт.

– Ран.